Разговор не о еде, а о символах, которые она собой представляет.
Шашлык и шаурма – это для богатых
Как не парадоксально, но шашлык и шаурма до сих пор отождествляется с чем-то маргинальным. Если такие лакомства как фуа-гра и трюфеля – это для аристократов и богатых людей, то поедание шаурмы приписывают чуть ли не дегенератам – лицам с неопределённым и нестабильным видом деятельности. Однако ежедневно потратить 150 рублей за ароматный сочный конверт из лаваша и рубленного мяса на гриле смешанного с овощами и соусами не всякий “дегенерат” может себе позволить.
А что тогда говорить о шашлыке, который за великое счастье многие считают пожарить раз в году на майские праздники. И как показывает действительность: не каждому и не всегда такое удаётся даже на праздники. У кого-то нет дачи, друзей, где можно собраться пожарить шашлычки. А если найти специально огороженный и согласованный общественный мангал, то там будет не протолкнуться от таких же желающих.
Люди любят говорить о шашлыке и шаурме
Само слово “шаурма”/”шаверма” вызывает ни к чему не приводящие дискуссии, так называемые холивары. А если какое-то событие накладывается с приготовлением данного продукта, то ждите повышенный общественный интерес: будь то рекорд на самую длинную шаурму или спорное название заведения её готовящее.
Если выйдет человек и станет посередине площади есть батон хлеба, то ничего ему за это не будет (по крайней мере в большинстве стран еда не запрещена на улице). А если этот же человек решит пожарить на мангале в “неположенном” месте, то в новостях об этом расскажут со всеми подробностями. Степень “неположенности” определяется каждым СМИ индивидуально, будь то преступник, поевший шашлык будучи в заключении, или блогеры, делающие хайп из готовки шашлыка.
Шаурму переименовали
Сети фаст-фуда, которые добавили рубленное мясо в лаваше в своё меню, переименовали продукт. В Macdonalds и Burger King шаурма теперь называется “роллом”, в заведениях KFC её величают как “твистер”.
Шашлык остаётся шашлыком
Шашлык переименовывать пока никто не спешит. Но купить его можно только по спецзаказу и только в том случае, если на районе есть ресторан или точка общепита, которая его готовит. Не в каждом жилом районе города есть место, где можно покушать недорого и вкусно шашлык. Зачастую поедание жаренного мяса, приготовленного на огне, – это значимое событие, выход в люди или приход уважаемых гостей. Но никак не рядовое происшествие.
Возможно поэтому упоминание шашлыка в контексте каких-то событий буквально увеличивает эффект от новостей. Причём новости должны быть именно с нехорошим подтекстом. Никому не будет интересно слушать, что, например, кто-то раздал бесплатно сотни килограмм готового шашлыка на очередном мероприятии. Но если кто-то сфотографируется не там с шампуром или снимет видео как ест шашлыки где не положено, то эффект от сюжета будет резонансный. Если заменить предмет обсуждения на батон и колбасу, у которых есть свои извечные темы для дискуссий, то актуальность инфоповода исчезает автоматически.
Шашлык продолжает оставаться символом в отличие от шаурмы, которая уже стала фаст-фудом. И поэтому как и любой символ, будет находиться под пристальным наблюдением неравнодушных к нему людей. Как барбекю в Америке 60-х гг. стал символом свободы и частной собственности, так и шашлык воспринимается сейчас в России как что-то личное и семейное. Хотя раньше шашлык был несомненно символом богатой жизни, как сейчас фуа-гра и трюфеля. Кто богатый, тот бедного не поймёт никогда, как пеший конному – не товарищ. Вот об этом стих по мотивам старых преданий:
Как Насреддин в чайхану ходил
РАВНОЦЕННЫЙ ОБМЕН
Зашёл однажды Насреддин за хлебом в чайхану,
Купил лепёшку на обед, как водится, одну,
И чайник чая заварил чайханщик для него,
Позволить большего бедняк не может ничего.
У чайханы под шашлыком, шипя, дымил мангал,
Барашком свежим закусить прохожим предлагал.
С мангалом рядом, на айван, пристроился молла,
От аромата шашлыка кружится голова.
Снял тюбетейку Насреддин и, помахав над ним,
Кусочек хлеба откусил, вдыхая вкусный дым.
Так, не спеша, он смаковал нехитрый перекус
И с наслаждением вспоминал давно забытый вкус.
Доев лепёшку, Насреддин собрался отойти,
Но вдруг преградою возник чайханщик на пути:
– “Ну что, наелись, афанди, гоните пять таньга.”,
И алчно тянется к Ходже шашлычника рука.
– “За что?”-воскликнул Насреддин: – “Я оплатил обед!”
– “Лепёшку с чаем оплатил, а дым от мяса – нет.
Вкусней лепёшка во сто крат с дымком от шашлыка,
И ты до завтра будешь сыт теперь, наверняка.”
Достал последние гроши находчивый Ходжа,
К чалме чайханщика поднёс ладони не спеша,
Потряс над ухом у него и возвратил в карман,
Опешил тот и завопил: – “Но это же обман!”.
– “Зачем кричишь?” – сказал Ходжа: – “Ведь здесь обмана нет:
Я нюхал запах шашлыка, ты – слушал звон монет.”
Лола Диярова, 2015г., https://stihi.ru/2015/04/23/4974
Смотрите ещё:
